Мы учим мечты сбываться

В последнее время в книгах о современном бизнесе все чаще пишут о том, что сейчас в мире все так быстро меняется, так быстро распространяется и копируется, что наиболее ценным становятся не знания и не технологии, а люди. Люди, которые могут придумать что-то совершенно невообразимое. Но людей, которые будут это уметь, надо и учить иначе. Как это делают в частной школе «Взмах», рассказывает ее директор — Елена Юрьевна Морозова.

— Елена Юрьевна, если вашей школе уже 15 лет, то получается, что вы открылись, когда еще и Закона об образовании не было.

— Да, мы появились до Закона об образовании — сразу, как только возникли первые кооперативы. Сначала, в 1989 году, придумали Школу для самых маленьких, потом курсы педагогов, на которых учили тому, чему так мало учат в педагогических институтах: как научиться получать удовольствие от общения с детьми, как привлечь и увлечь ребенка, как создать такое время и такое место, где ребенок и педагог могут безопасно раскрываться, вместе творить, расти. Учиться, работать и получать от этого удовольствие.

А в 1992 году у нас уже был первый выпуск. Первые, самые смелые 11 человек. Они получили аттестаты об образовании в негосударственном учебном заведении еще до того, как был принят закон, разрешающий деятельность этих самых негосударственных учебных заведений. А в этом году у нас уже 12-й выпуск.

— 15 лет назад само понятие «частная школа» было новаторским, а сейчас частных школ много. Самые лучшие, наверное, мало отличаются друг от друга.

— Напротив, как раз лучшие и отличаются! Я даже думаю, если специально поставить перед собой цель сделать типовую частную школу, окажется, что это совсем не простая задача. Мы вот, например, серьезно думаем о филиалах — в разных районах города, в разных городах, думаем о том, как воспроизвести технологию, и приходим к выводу, что все равно школы будут получаться разными. Ведь школа — это прежде всего люди. А люди, тем более коллективы, уникальны!

— Воспроизвести технологию? А что, есть какая-то особая технология?

— Конечно! Начиная свою школу, мы ставили определенную, очень нестандартную задачу. Мы хотели научиться готовить таких людей, которые смогут сами позаботиться о себе и о своих близких. Которые не будут ждать милости от кого-то или от чего-то, не станут жаловаться, что зарплату не платят, продолжая ходить на работу. Людей, способных не только мечтать, но и делать. Просто и очень нетипично для России — люди, умеющие делать дело. Мы еще добавляем: и получать от этого удовольствие! Короче, ни много ни мало новый вид homo sapience — человек успешный!

— Ну, эта тема сегодня модная: теперь все говорят об успешности.

— Да, а у нас это понятие появилось 15 лет назад. Более того, мы весьма продвинулись в понимании того, как можно выращивать таких людей. Про это и технология.

— И как же практика, подтверждает она вашу теорию? Какими «получаются» ваши выпускники?

— Да у нас вся теория построена на практике. Как же еще!? А своими выпускниками мы по праву гордимся. К нашему юбилею даже книгу хотим издать. Не просто о школе, а именно о выпускниках. Знаете, в них нет ничего особенного. Никто из них пока не академик.

— Пока...

— Надеюсь. Хотя, когда наши выпускники стали поступать в аспирантуру, я, честно говоря, удивилась. Это же время было такое, когда мы начинали: совсем не о науке тогда люди думали... Наука рушилась, доброго слова о ней никто сказать не решался. И мы тоже настраивали ребят скорее на то, как не пропасть. Как зарабатывать деньги, как создать свое дело, пусть небольшое, но реально работающее. Мы даже об институтах, о высшем образовании говорили без пиетета. Опять же время было такое, все ниспровергающее. Вот мы и обращали внимание ребят и родителей на то, что очень многие выпускники вузов мало к чему пригодны в реальной жизни. Количество, да в то время даже и качество дипломов совсем не гарантировало «качество», то есть дееспособность его носителя.

А они поступили в вузы, с первых курсов стали работать, причем не только в собственных, ими же, как тогда было возможно, без копейки денег созданных фирмах, но и в государственных тогда еще организациях, в первых совместных предприятиях, короче, везде, где стоило работать. И несколько лет спустя были уже владельцами со стажем, заметными фигурами на многих предприятиях и, что совсем уж странно, аспирантами.

— Путь, который вы описываете, традиционен? Большинство ваших выпускников действует именно так?

— Да нет, пожалуй. Знаете, мы никогда не ставили своей целью жестко ориентировать своих учеников. Предлагать им тот или иной путь. Есть, скажем, школы при каких-то вузах, но нам всегда было странно готовить 15 — 20 человек хором в один какой-то вуз. Мы скорее помогаем им выбрать свой путь, найти собственное призвание, собственную нишу, ничем себя не сдерживая и не ограничивая. Мы и думаем, и работаем, и ребят своих ориентируем на высокие достижения, а высокие достижения возможны только в том деле, которое по-настоящему твое, иначе и невозможно! Мы потому отчасти и на вузы-то ополчались, что необходимость поступать в вуз как-то суживает тему. Класса с седьмого заботливый родитель (и адаптированный школьник) уже не про образование, а тем паче не про развитие, а про поступление думает.

— Ну а разве можно иначе? На что же тогда ориентироваться, если не на вуз?

— В том-то и дело, что надо иначе! Это раньше можно было всю жизнь прожить инженером — с одноразовой инъекцией знаний. А сегодня такие инъекции требуются раз в три — пять лет, а для людей активно растущих и чаще — каждый день. И вузы зачастую просто не в состоянии предвидеть, что же завтра будет востребовано больше всего, какие новые знания, новые технологии. Вузы как раз не самые быстро реагирующие на изменения организации. Вы знаете, наверное, что в США многие корпорации активно прибегают к услугам очень юных людей. В области высоких технологий наиболее органично воспринимающими новации оказываются отнюдь не университеты и даже не предприятия, работающие на самом переднем крае, а именно те самые люди, о которых мы говорим. Наши студенты. Те, кому от 12 до 18 лет.

— Может быть, вы конечно, и правы, такой современный взгляд на задачи школы. И все-таки... В традиционном образовании все как-то тише, спокойнее, что ли.

— Да, только получается, что мы готовим человека как бы не к той жизни, которой ему придется жить. Безусловно, и в реальности есть тихая жизнь. Нормально, если ребенок сам ее выберет. Плохо, если он будет на нее обречен, просто не зная другого.

Я вот в свое время обижалась на судьбу за то, что, когда я выбирала вуз, она не свела меня с психологией. Курьезно, но я не знала тогда, что существует такая наука и такой факультет. Я училась в хорошей сильной матшколе, и мысли мои были об астрономии, физике... Просто счастье, что я не оказалась на 5 лет привязанной к этим наукам. За эти годы я очень много чего успела. А к психологии мне пришлось идти по весьма широкой дуге.

— Ладно, ваши претензии к высшему образованию понятны. Но как в таком случае строить образование подрастающего поколения?

— То, что я говорю в адрес вузов, — даже не претензии. Такая ситуация легко объяснима. Трудно прямо сейчас что-либо с ней поделать. Те, кто сейчас активно учится, возможно, замечали: то, чему учат в вузах, на курсах и тренингах, о чем пишут в книгах и статьях, — все это совершенно разные правды. Иногда кажется, что это написано в разные эпохи. Даже о менеджменте, не говоря уже об IT. Зачастую, чтобы оказаться на переднем крае в области высоких технологий, совсем не обязательно заканчивать вуз. Достаточно иметь хороший круг общения и много времени проводить за компьютером.

Так и в других бизнес-областях. Вы, конечно, знаете, каким спросом пользуется сегодня всякого рода бизнес-образование. Так вот, на самых продвинутых тренингах я не нахожу того, за чем пришла, того, о чем пишут в последних статьях. Та «правда», что преподается на тренингах, еще из другой эпохи. Не мудрено, что вузы-то уж точно не поспевают.

— Вы так много говорите о бизнес-образовании, о тренингах, о вузах, о современных тенденциях в построении карьеры. Можно подумать, что вы не директор средней школы, а...

— А кто? Человек, который работает в бизнесе. И к этой же работе готовит своих учеников. Это мой хлеб. Особенно самые современные тенденции. Мы обязательно и очень активно учимся, более того, учим и не только школьников. Я уже несколько лет веду тренинги и для бизнесменов, и для орг. консультантов и сама в то же время учусь в программе executive MBA в Московской ВШЭк. И не одна я в нашей школе.

А кроме того, мы имеем и собственный 15-летний опыт ведения бизнеса.

Знаете, очень многие самые захватывающие книги о современном бизнесе, книги Стокгольмской школы экономики, например, нашего очень уважаемого партнера, пишут о том, что в современном бизнесе все так быстро меняется, так быстро распространяется и копируется, что наиболее ценным становится совсем не знание и даже не технология. А знаете что? Люди! Люди с их уникальностью. Люди, которые могут придумать что-то совершенно невообразимое, что 2 — 3 месяца будет оставаться хитом. Как, например, фотоаппарат в радиотелефоне. Через полгода эту идею подхватят, разовьют, а часто и превзойдут, но ваш маленький гений за это время придумает какую-нибудь новую штуковину. И знаете, что это значит? Это значит, что если мы хотим ориентировать наших детей на высшие достижения, то должна измениться сама система их подготовки. Причем в корне! Высшей доблестью теперь должна стать не способность выучить наизусть и даже не способность все это еще и понять. Высшей доблестью должно стать умение, напротив, отделиться, сделать, придумать что-нибудь иное. Согласитесь, людей, которые будут это уметь, надо учить иначе.

— То есть научить их в нестандартной ситуации не вспоминать и не пытаться угадать ПРАВИЛЬНОЕ...

— Совершенно верно! Не робеть, не ориентироваться на чью-то постороннюю, кем-то сказанную правду, а напротив, свободно, смело и креативно искать и находить внутри себя еще никем до того не сказанное. Правда, красиво?! Но это не означает, что для достижения искомого результата можно ничему не учиться. Совсем нет. Чтобы отличить новое от тысячу раз сказанного, надо знать кое-что и из сказанного. Кроме того, это самое умение находить внутри себя тоже надо формировать. И дается это умение точно не дешевле, чем умение все помнить и понимать.

А если возвращаться к построению карьеры и в том числе к выбору вуза, то, если честно, ничего сверхреволюционного я в виду не имела. Я просто считаю, что, выращивая и развивая себя, ориентироваться все же следует не на перечень вузов и специальностей, а на себя. Не подбирать, какое слово ко мне больше подходит, а чувствовать, чувствовать что-то такое, чему, может, и названия-то пока нет и что, возможно, когда-то будет названо в мою честь, его открывателя! И тогда получится, что мне стоит совсем не на юриста идти учиться, потому что юристы всегда много зарабатывают, а в архитектурно-строительный, например, куда, кстати, конкурс в 3 раза ниже. И при этом позаботиться о знании иностранного языка, а еще записаться на курсы веб-дизайна, а еще настраиваться на семестр-другой за рубеж съездить на стажировку, когда первые деньги появятся, а еще примериваться к МВА, потому что, когда вам уже одному будет не справиться со всеми заказами и все друзья и родственники будут либо забракованы, либо загружены вами под завязку, придется брать на себя еще и заботу о развитии того дела, названия которого вы не знали, когда начинали творить. И никто тогда этого не знал.

— Но для родителей, Елена Юрьевна, все, о чем вы говорите, очень непривычно. Если уж совсем честно, то ваши слова даже немного пугают: как-то неспокойно, нестабильно все это.

— Да, мне это тоже знакомо. Такое родительское желание стабильности, верной доли. Но у тех, кто не боится, а делает, есть такое чувство, что стабильность как раз в скорости, в безостановочности и в том направлении, которое рождается из процесса, которое не видно извне и потому не просчитывается, не кажется логичным. Это как на водных лыжах: попробуй замедли ход, подумай, куда дальше!? Устойчивость в скорости!

Но и тревога наблюдателя мне тоже знакома. Знаете, вот сейчас, когда мы стали у наших выпускников брать интервью для книги, я заметила, что они как-то совсем не держатся за то, что имеют. Один молодой человек работает программистом. В замечательном месте, о котором при его специальности только мечтать можно. На хорошем счету. Перспективен. Ему бы держаться за это место изо всех сил, а он увлекся фотографией. Снимает, понимаете, почем зря. Мое родительское сердце ну никак с этим смириться не хочет. Чего он делает?! Ведь его нынешняя специальность в тысячу раз надежнее! Другой открыл свою фирму, занимается созданием систем безопасности для компьютеров. Мое родительское сердце гордится. Вот какой молодец! А он пишет в интервью: думаю, не заняться ли чем-то другим. И так говорит почти каждый!

И это совсем не те ребята, которым не надо самим себе на жизнь зарабатывать. Вовсе нет! Не ценят дети то, что имеют? Но, анализируя, я понимаю, что их уверенность в другом. Не в фирме, не в положении. Эта уверенность — внутри. Им не страшно уйти. Все, что стоит денег, при них. Более того, засидевшись, они могут потерять чувство современности, драйв, веру в себя.

И еще, возвращаясь к тому, с чего начинала: мы же сами нацеливали их на высокие достижения. А высокие достижения возможны только на высоком накале. На высоком интересе. И в полном согласии с собой.

— Глупо пытаться в одном интервью описать всю технологию «производства человека успешного». И все-таки я этот глупый вопрос задам: как вам все это удается?

— Извините за штамп: в двух словах технологию не опишешь. Сказать я могу только, пожалуй, о самом очевидном. Чтобы ребята научались, не побоимся этого слова, творить, они должны иметь возможность это делать. И наблюдать, как это делают люди чуть старше их. Они привыкают не бояться, видя, насколько это увлекательно и здорово, когда идеи рождаются, отвергаются, трансформируются, развиваются, и не важно, кто автор, школьник или его наставник, а важно, чтобы получилось красиво. Они учатся много работать, когда видят, что их более старшие коллеги не спешат домой, видят, как из ничего рождается что-то. Просто работать и знать о себе, что они это умеют, когда готовят открытый чемпионат России по деловым играм, когда создают рекламные материалы для своих АО, или новые странички сайта, или материалы для многотиражной газеты, или когда проходят практику в банке или в маркетинговом агентстве.

И потому у нас лучшие, наверное, в Петербурге, компьютерные классы, где можно не только заниматься программированием, конструировать сайты, но и делать мультфильмы или даже компьютерные игры. И потому у нас работают молодые, заводные, умные и умелые люди, часто наши выпускники, а нередко и, напротив, не выпускники, а очень солидные профессионалы, которых мы специально нашли и которые имеют очень внушительные резюме, но выбирают «Взмах», потому что у нас интереснее. И потому мы сотрудничаем с самыми новаторскими фирмами города, где трудятся люди, которым очень хочется подражать. И потому мы проводим эти самые чемпионаты по деловым играм и маркетинговые конференции и берем заказы на создание рекламных материалов у других фирм. И очень стараемся учить наукам так, чтобы ребята чувствовали, как это пригодится им завтра.

Виктория Яковлева (журнал «Город» № 11, 2004 год)

Личное мнение директора Морозовой Елены Юрьевной. Интервью и статьи.