Если ребенок не хочет в школу...

Интервью от первого лица

Наверное, каждый родитель замечал, что, когда малыш начинает ходить в школу, он сразу резко меняется. У всех это бывает по-разному, но с каждым происходит что-то существенное. Иногда это радует — чаще пугает. «Он как-то сразу перестал быть ребенком. Стал серьезным, грустным и испуганным...»

По счастью, мы не видим, что происходит с малышом в школе, но по той истерике, которую он закатывает, когда вы «по техническим причинам» просите надеть в школу не форменные брюки, догадываетесь, что средства, которыми на него там воздействуют, не относятся к разряду гомеопатических. Мне однажды пришлось наблюдать, как на уроке физкультуры учительница воздействовала на дочь моей приятельницы, посмевшую явиться на урок в маечке не того цвета... После этого я навсегда оставила привычку заходить в школу, где учиться моя дочь, во время занятий. Я догадывалась, что там с ней могут обойтись и покруче. У нее был дефект пострашнее маечки: она с детства не понимала, почему должна беспрекословно подчинятся приказам взрослых. Она позволяла себе недопустимое. Она задавала вопросы и высказывала свою собственную точку зрения. Я привела ее в нулевой класс умеющий читать, исписавшей с десяток тетрадей в косую линейку, считающей и до, и после ста и понимающей, как от трех отнять пять. Весь первый год они учились читать, рисовали крючки и считали в десятке. Пять раз в неделю! Катя приносила двойки, тройки — я не переживала. Переживала Катя. Не из-за двойки, а из-за несправедливости! Я думала по-разному, но в разговорах о школе становилась на сторону школу. «Понимаешь, — говорила я, — так надо. Я согласна, что половина их требований надуманны, но их надо все же выполнять. Все через это проходят.» Как вы догадываетесь, Катя смирилась. Страдала молча. Даже оценки плохие перестала получать. Адаптировалась...

Тем временем медленно дозревала я. Катя не могла отвечать мне аргументированно, но и мне все сложнее становилось заговаривать себя. Я замечала, что во время болезни ослабленная и чихающая Катя за полтора часа успевала пройти больше и прочнее, чем за шесть часов в школе. Я все больше задумывалась о том, кому все- таки «так надо»? Почему мы должны беспрекословно выполнять правила, с которыми не согласны? Почему мы все должны через это проходить? Почему? Почему мы отлучены от процесса образования собственного ребёнка? Почему в этом архиважном для нас деле кто-то решает за нас? Кто лучше меня знает, чему и как надо учить мою Катю? Почему я должна мириться с тем, что школа воспитывает в ней совсем не те качества, которые я считаю нужными? Почему?

Помог, как всегда, случай. Я поменяла работу. Катя долго болела.. «Экстернат», — сказала я в школе. Они даже не очень возражали. Вскоре обнаружились какие-то побочные эффекты: у Кати исчезли синяки под глазами и появился румянец.Месяца через два она снова научилась громко смеяться. Когда мне задают вопросы о том, а все ли уж так хорошо в нашей системе, я всегда уточняю, что именно заботит вопрошающего — система или дети. Так вот если о детях. У наших детей жизнь не заканчивается в семилетнем возрасте. Они остаются детьми — веселыми, живыми, непосредственными. Они не боятся учителей. Они ходят в школу с удовольствием. Они практически не болеют... Любопытно наблюдать, как трудно понимают нас люди, которые приходят к нам впервые. — Какие предметы преподают в ваших классах? — Сколько часов в неделю учатся дети? — В каком объеме изучаются математика и другие точные науки? — Какой язык? Сколько человек в классе? — Во сколько начинаются занятия? Сколько все это стоит? — Нет, вы нам поконкретнее скажите, — требуют родители. — Мы все же не понимаем, — жалуются педагоги, — сколько же у вас стоит преподавательский час? Какую вы предлагаете нагрузку и на какой программе вы работаете? Где? Сколько? Как? И все хотят услышать абсолютно конкретный ответ. А я всем на все вопросы отвечаю: по-разному! Ой, как трудно это понимается! Я беседую с педагогом: — Что вы хотели бы, преподаватель? С какими детьми работать? Какого возраста? С какими интересами и склонностями? С математическими или гуманитарными? Педагог отвечает: — А как надо? — А как вы хотите? Как вам интересно? Как вы давно мечтали? — гну я свое. — Какая разница, как я мечтал? Вы мне ваши требования скажите! И так без конца. Почти с каждым. Сталкиваясь с возможностью выбора, ничем не ограниченной свободой, люди теряются. Требование у нас одно: то что вы делаете, вы должны делать здорово! Дети должны визжать от восторга, предпочитать ваши занятия самым занимательным видеофильмам. А если вы будете делать так, как я скажу, здорово не получится. Наш опыт показывает, что здорово бывает тогда, когда человек делает то, что ему интересно. Вдумайтесь только: могли ли вы несколько лет назад предложить такое? Я говорю вам: «Подберите таких детей, которые вам интересны, формируйте свой класс. Большой или маленький, на ваш и „ваших родителей“ — на усмотрение. Разработайте программу, подберите коллег-единомышленников. Делайте так, как вы считаете нужным!» Если вы думаете, что все лица от таких предложений озаряются радостью, вы ошибаетесь!

То же самое с родителями: — Так чему же все-таки их будут учить? — Всех разному. Подумайте, чего вы хотите от школы. Каждый ребенок особенный. Одному нужно, чтобы преподаватель перестал делать вид, что учит его логарифмам, а объяснил бы, наконец, сложение дробей и вообще отстал со своей математикой. Иной ребенок уже в третьем классе убеждается, что дальше умножения целых двузначных чисел никогда не продвинется. Ну, дефект у него такой! Он и так от этого страдает, зачем ему еще шесть раз в неделю об этом напоминать? Зачем ему без толку шесть часов в неделю? приучаться бездельничать и обманывать? Ведь есть на свете вещи, которые ему действительно интересны и полезны. — Так что же совсем без математики? — Почему же совсем? Математика, как и другие науки, необходима каждому. В разном объеме, и каждому именно в том, на который он способен освоить. Одному ребенку немного надо от школы. Надо, чтобы не тюкали, не перекармливали всякими премудростями. Просто научили бы необходимым простым вещам, помогли бы вырасти и найти себя. Другому же, напротив, нужно, чтобы в классе преподавали три языка, сверхпрограмную литературу, сверх школьной истории русскую историю, историю религии, да и еще архитектуру Петербурга, да еще библеистику, мифологию, систематизированный курс лекций по истории культуры с посещением всех возможных музеев, дворцов и храмов. Одним нужен университетский курс физики в десятом классе, а другим хочется танцевать, музицировать и живописать. Но все требуют: скажите конкретно, как и чему вы будете учить? Всех по-разному — отвечаем мы. Подумайте, определитесь, чего вы хотите. Заполните анкету, расскажите о себе и о своем ребенке, о его интересах, способностях, трудностях, проблемах. Мы постараемся помочь вам подобрать 6-10 соучеников, близких по уровню знаний и кругу интересов. Подобрать педагога, которому интересно то же, что и вам, которому вы доверяете, которому бы хотелось работать именно в таком классе. Как с режимом? Какой язык изучать? Заниматься ли физкультурой? Задавать ли домашнее задание и даже ставить ли детям плохие отметки, мы решим вместе с вами. По каждому поводу мы примем то решение, которое больше устроит вас, вашего ребенка, вашего педагога. У нас есть классы, которые занимаются три раза в неделю, а есть каждый день с 10 до 17 часов — как удобно родителям. Есть первый класс для читающих, считающих, распевающих английские песенки, а есть для семилеток, не знающих ни одной буквы, излишне застенчивых, или напротив гиперактивных — класс психологической коррекции. Вашему ребенку не подходит ни то, ни это? Предложите свой вариант. Если мы увидим, что ваше предложение вызывает интерес и у других родителей, найдем заинтересованного педагога — сформируем такой класс. Мы можем все, так как не имеем никаких догм. — Хорошо, хорошо, — скажут мамы-методистки. — Десять лет вы будете с ними нянчиться, а как аттестат получать? — Определитесь сами, — отвечаем мы, — что для вас важнее — бумажка или ребенок? Если бумажка, — мордуйте его, как положено, в обычной школе. Если ребенок — давайте исходить из его возможностей и потребностей.

С организационной точки зрения проблем нет никаких. В конце года формируется независимая экзаменационная комиссия. Наши дети сдают экзамены по обычной программе и получают аттестаты установленного образца. Я не очень удивлю вас, если скажу, что у наших детей не возникает особых проблем с экзаменами? У нас есть класс, который за год освоил программу двух классов. Впрочем, есть и такие дети, которые сдают экзамены на тройки. Все дети разные, и требовать с них надо по-разному. — Да, но сколько это все будет стоить? — Тоже, по-разному. В анкете для родителей мы предлагаем шкалу: какие средства вы готовы вкладывать в образование ребенка? И цифры от 120 до 1500. Определитесь, сколько вы могли бы платить — мы скажем, что мы можем вам предложить за такую сумму. Возможны варианты. При большей оплате большую нагрузку возьмут на себя наши педагоги. Мы предложим вам широкий выбор дополнительных предметов, спецкурсов и факультативов. При меньшей — больше работы будет оставаться на дом, большая нагрузка на ваши плечи. Подумайте! Мы ни в чем не хотим решать без вас и за вас. Воспитание ребенка и образование детей — наше общее дело. Взвесьте свои материальные и временные ресурсы. Прикиньте, сколько стоит здоровье и психологический комфорт ваших детей. Вы решились? Тогда приходите к нам.

Школа «Взмах». О нас пишут.