«Романовы и Россия»
исторические чтения в школе «Взмах»

Исторические чтения

29 января прошли вторые исторические чтения из цикла «Романовы и Россия» (в связи с 400-летним юбилеем династии). Первые Чтения были посвящены первым Романовым и «забытому», но прекрасному XVII веку.

Обойдя стороной личность Петра и петровские реформы, хорошо знакомые слушателям и по урокам истории и по сентябрьскому интенсиву, мы решили рассказать на вторых Чтениях о послепетровском периоде русской истории. Тему вторых чтений в надежде на бурную дискуссию сформулировали провокационно: «Как дело Петрово чуть не пропало».

Первый доклад - «Железный корсет» государства. От Петра к Екатерине – историк Б.Г.Кипнис посвятил описанию тех процессов, которые неминуемо должны были свести на нет все петровские реформы. Огромные пространства России не готовы были к европейской жизни. Правители, получившие власть после Петра, не обладали ни его энергией, ни его вдохновением. Но одна реформа Петра, предположил автор доклада, может быть названа гениальной. Она стала поршнем в развитии России на два века вперед. Петром были созданы «социальные лифты», позволяющие «солдатским сынам», выслужившим 16 лет, становиться младшими офицерами и дворянами. Перед их детьми открывалось широкое будущее (таков капитан Миронов в «Капитанской дочке» А.С.Пушкина). Эти люди, которых становилось все больше и больше, готовы были голову сложить за дело Петрово. Они и формировали «железный корсет» государства, скреплявший рыхлое тело огромной России.

Продолжил чтения историк А.В.Горец докладом «Гвардия и флот после Петра». Флот гнил на берегах Невы (на закладку новых кораблей денег почти не выделяли, а старые корабли ветшали и выходили из строя), что было живым свидетельством безразличия наследников Петра к главному Петрову делу. То же можно сказать и о гвардии, другом символе петровской эпохи. Институт гвардии разрушался изнутри, превращался в способ делания карьеры. Если по идее Петра будущий офицер должен был для начала послужить в гвардии рядовым, чтобы на себе почувствовать все тяготы солдатской службы, то теперь дворяне записывали своих детей в гвардию при рождении (а иногда и до рождения), чтобы к достижению зрелого возраста ребенок выслужил офицерский  чин. Так продолжалось довольно долго. Елизавета ограничила злоупотребления такого рода, но в целом не упразднила. Новый расцвет армии и флота пришелся лишь на век Екатерины.

Филолог и историк литературы Е.Р.Пономарев перевел разговор на реформы Петра в области культуры. Его доклад «Русская наука и Академия Российская» погрузил слушателей в сложную историю Академии наук после ее создания в 1725 г. С одной стороны, в Академию были приглашены крупные ученые из Европы; труды Академии сразу завоевали мировое признание. С другой стороны, крупные ученые не задерживались в Петербурге, политику Академии делали чиновники от науки – такие, как бессменный секретарь Академии Шумахер. Важный момент академической реформы (сравнимый с «социальными лифтами» в военной службе)  стали университет и гимназия, сразу открытые при Академии. Из университета вышел М.В.Ломоносов и многие другие русские ученые. История Академии во времена Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны – это история формирования русской науки. Новый подъем Академию ожидал в правление Екатерины.

Приглашенный докладчик М.В.Иванов завершил Чтения ярким докладом о М.В.Ломоносове-поэте. Сравнив стихи Ломоносова со стихами А.Кантемира и В.Тредиаковского, докладчик пришел к выводу, что именно Ломоносову мы обязаны формированием современного литературного языка и основ русской поэзии.

По окончании завязалась ожидаемая дискуссия. М.В.Иванов подверг критике ряд замечаний Е.Р.Пономарева о несдержанном поведении Ломоносова в быту (включая многочисленные анекдоты о пьянстве), которое часто мешало ему находить общий язык с другими академиками.

Е.Р.Пономарев, в свою очередь, заметил, что существует идущий из 1930-х годов миф о Ломоносове, преувеличивающий его значение в истории науки и поэзии, который до сих пор мешает воспринимать эту исключительную личность в ее подлинном величии. Черты, делающие Ломоносова живым человеком, тоже чрезвычайно важны для того, чтобы попытаться нарисовать его подлинный портрет.

Исключительная роль Ломоносова в формировании русского языка была, в свою очередь, оспорена Е.Р.Пономаревым. По его мнению, Ломоносов выступил с важнейшими теоретическими положениями, касающимися формирования и развития русского литературного языка, но на практике эти положения развивали многие писатели и поэты XVIII столетия – например, Сумароков и Богданович. 

М.В.Иванов возразил, что, по его мнению, поэзия Державина, стоящая практически вровень с европейской поэзией (оды Державина уже переводили на европейские языки) прямо наследует Ломоносову. Е.Р.Пономарев же полагает, что Державин осуществил радикальный отход от поэтики Ломоносова, смешивая в лучших своих текстах высокий и низкий «штили» и, тем самым добиваясь исключительного художественного воздействия стиха. Б.Г.Кипнис активно участвовал в дискуссии, поддерживая то одну, то другую точку зрения и дополняя тезисы спорящих важными деталями.  

Вторые чтения цикла «Романовы и Россия» можно назвать одними из самых удачных. Особенна ценна настоящая научная дискуссия, развернувшаяся перед глазами слушателей.

Старшая школа (Бизнес-школа, 7-11 класс) с углубленным изучением английского языка и экономики.